С 1925 года «Новый мир» выходит ежемесячно, из них последние пятьдесят лет — в бессменной голубой обложке с синими буквами; эти буквы знакомы каждому, у кого дома в конце 1980-х были полки, заставленные литературными журналами (тогда его тиражи превышали миллион экземпляров). В разные годы здесь печатались Солженицын (в журнале было опубликовано его первое произведение — «Один день Ивана Денисовича»), Эренбург, Бродский, Астафьев, Некрасов — в общем, иконостас демократически настроенного советского гражданина.
Со времен главной славы «Нового мира», 1964 года, редакция находится на задворках кинотеатра «Пушкинский», в дореволюционной постройке, принадлежавшей Страстному монастырю (собственно, это последнее оставшееся от него сооружение).
Артем Липатов
Музыкальный критик, постоянный читатель «Нового мира»
«Новый мир» — это журнал из детства: разодранные синие корешки, из которых папа складывал как бы книги (многие романы печатались с продолжением), а они потом забирались на антресоль. «Новый мир» — это несколько удивительных открытий и прежде всего то, что один и тот же журнал может быть совершенно разным: так, номера, скажем, за 1969-й и за 1972-й отличались друг от друга радикально (в 1970 году была разогнана легендарная редакция Твардовского. — Прим. ред.).
Я с трудом понимаю, как редакция выживает сегодня, но, наблюдая, как мой товарищ по меломании Миша Бутов раз в месяц складывает толстенный номер, выдерживая определенный — и достаточно высокий — уровень текстов в нем, я не могу не чувствовать уважения и зависти к нему и его коллегам. Я до сих пор делаю для себя открытия на этих страницах — такие, как рок-н-ролльная поэзия Вадима Муратханова или стихи великого искусствоведа Дмитрия Сарабьянова, и хотя бы поэтому строгий логотип «Нового мира» остается для меня знаком качества».
В коридоре висит галерея главных редакторов издания. Всего их было — от запустившего журнал Вячеслава Полонского до нынешнего Андрея Василевского — одиннадцать человек.
Фотографии двух главных редакторов журнала: Александра Твардовского — автор поэмы про Василия Теркина руководил журналом в 1950-1954, 1958-1970 годах, когда тот был вестником шестидесятников, и Сергея Залыгина — руководил в 1986-1998 годах, когда «Новый мир» был вестником перестройки и его тираж достигал двух миллионов. При их руководстве журнал имел колоссальный успех в стране.
Отдел, в котором работает редактор электронной версии журнала Сергей Костырко. Вообще, интернетом в редакции практически не пользуются. Свои рукописи авторы присылают «Новому миру» по почте — так они пытаются отграничить себя от графоманов.
Кабинет главного редактора. Большая часть фотографий, развешанных на стенах, сделана Андреем Василевским — на них изображены яблоки, велосипедные колеса и архитектурные элементы. За правым плечом главреда — Антон Чехов.
Андрей Василевский
Литературный критик, поэт, главный редактор «Нового мира» c 1998 года
«Самый высокий тираж был в 1990 году. И именно в этом году не вышло три номера журнала. В самый пик популярности! Из-за очень высокого тиража — 2 миллиона 700 тысяч экземпляров — банально не хватило бумаги. Была же плановая экономика — нам выделили столько-то бумаги, а мы ее израсходовали. А купить ее было невозможно, она не продавалась.
Если говорить о портрете читателя, то у меня две картинки. Первая — немолодой человек, читающий бумажную версию журнала где-то в провинции. А вторая — это тридцатилетний человек, сидящий перед монитором и читающий электронную версию.
Через 5 лет журнал точно будет существовать, но выходить меньшим тиражом. В основном уйдет в интернет. И если найдется щедрый фонд или спонсор, он будет распространяться бесплатно. А если в нашу жизнь войдут электронные платежи, то будет и продаваться. На 10 лет я не берусь загадывать».
Шофер Леонид Дмитриевич Коренев, читающий «Спорт-Экспресс». В редакции имеется штатная машина «Волга», которая используется для хозяйственных нужд — отвезти верстку, развезти часть тиража — и других поручений. Номер, записанный на диск, отправляется в типографию «Красная звезда». Для подстраховки с диском уезжает и бумажная распечатка журнала.
Михаил Бутов, первый заместитель главного редактора и ответственный секретарь. Прозаик, лауреат русского «Букера» 1999 года за роман «Свобода». На фото за его спиной — он же.
Михаил Бутов
Прозаик, заместитель главного редактора «Нового мира» c 1994 года
«Все заметные истории в журнале, понятно, про графоманов. Приходит как-то дама. И начинает длинную преамбулу для своего сочинения. Рассказывает, что писала книгу долго, это обобщение опыта, жизнь с одним человеком, который был мужем. Человек он непростой: много темных сторон. Я все это долго выслушиваю, говорю, хорошо, оставляйте рукопись. Женщина уходит. Я открываю папку с текстом. На первой странице написано: «Упырь-кровосос».
Раньше редакция находилась на первом этаже здания. Мне рассказывали, что в давние времена был случай. Писатель, получивший отказ, шел, вымазал себя кровью и в таком образе появлялся перед окном. Распахнул рубаху, всю в крови, сам весь в крови — сделал все, чтобы на него обратили внимание.
Слово «графоман» не является уж однозначно ругательным. К нам много лет ходил очаровательный мужчина по фамилии Животов. Всю жизнь он писал про Пушкина. Человек тяжелой судьбы, он даже лежал в психушке. Но мы его любили. Он не был комическим персонажем. Своего рода донкихот, достаточно наивный человек, когда-то школьный учитель, воображение его слегка воспалилось на Пушкине. Он рассказывал о том, как поэт прошел через поселок, в котором Животов проживал. Вот об этом он и писал всю жизнь. Мы с большой теплотой вспоминаем его.
У этого термина существуют и другие значения, см. Новый путь. «Новый путь» русский религиозно философский публицистический журнал, созданный в 1902 году и просуществовавший до конца 1904 года. Журнал, первоначально предназначенный для… … Википедия
Новый мир: Содержание 1 Печатные издания 1.1 Журналы 1.2 Газеты … Википедия
Новый мир: Содержание 1 Россия 2 Украина 2.1 Крым … Википедия
«Новый мир» - НОВЫЙ МИР лит. худож. и обществ. полит. журнал, до 1991 орган СП СССР. Издается в Москве с 1925. Среди ред. Н. М. А. Луначарский, Ю. Стеклов (Нахамкис), И. Скворцов Степанов (1925), В. Полонский (Гусев) (1926 31), И. Пронский (1932 37), В.… … Российский гуманитарный энциклопедический словарь
У этого термина существуют и другие значения, см. Новый мир (значения). «Новый Мир». 1988, № 7. ISSN … Википедия
- «НОВЫЙ МИР» ежемесячный литературно художественный и общественно политический журнал, изд. «Известий ЦИК СССР и ВЦИК». С 1925 издавался Под редакцией А. В. Луначарского и И. И. Степанова Скворцова, а с 1926 их же и В. П. Полонского, к рый являлся … Литературная энциклопедия
- «Новый Мир». 1988. № 7. 0130 7673. Традиционная обложка журнала. В этом номере, например, были опубликованы стихи Владимира Цыбина, Константина Ваншенкина, Ноны Слепаковой, Леонарда Лавлинского, Ю. Даниэля, рассказ Татьяны Толстой, окончание… … Википедия
Специализация: современное искусство Периодичность: 6 раз в год Сокращённое название: НоМИ Язык: русский Главный редактор: Вера Борисовна Бибинова … Википедия
- («Новый мир») ежемесячный литературно художественный и общественно политический журнал, орган Союза писателей СССР. Издаётся в Москве с января 1925. Первыми редакторами были А. В. Луначарский, Ю. М. Стеклов, И. И. Скворцов Степанов; с… … Большая советская энциклопедия
Книги
- Журнал «Мир ПК» №12/2015 , Мир ПК. В номере: Тема номера: Праздник к нам приходит… Подарок для себя Подарок должен подарком, он должен быть ярким, запоминающимся – таким, чтобы его захотелось показать друзьям или в соцсетях.… электронная книга
- Журнал «Мир ПК» №07-08/2016 , Мир ПК. В номере: Тема номера: Сетевые решения Как провести Интернет на дачу: Личный опыт борьбы с цифровой изоляцией Что делать, если вы сбежали из душной Москвы на дачу или вообще решили…
18 января считается днем рождения журнала "Новый мир" в Этом году изданию исполнилось 85 лет.
Журнал «Новый мир» является одним из старейших в современной России ежемесячных литературно-художественных и общественно-политических журналов.
Идея создания журнала принадлежала тогдашнему главному редактору «Известий» Юрию Стеклову, который предложил создать на базе издательства «Известия» ежемесячный литературно-художественный и общественно-политический журнал, что и было осуществлено. Журнал начал выходить в 1925 году.
Первый год ежемесячником руководили нарком просвещения Анатолий Луначарский, который оставался членом редколлегии до 1931 года и Юрий Стеклов.
В 1926 году руководство журналом было поручено критику Вячеславу Полонскому, который превратил новое издание в центральный литературный журнал того времени. Полонский руководил журналом до 1931 года и уже в начале 1930-х "Новый мир" был признан общественностью главным, основным журналом тогдашней русской советской литературы.
После войны главным редактором стал известный писатель Константин Симонов, возглавлявший журнал с 1946 по 1950 год, в 1950 году его сменил Александр Твардовский. Это первое пребывание Твардовского на посту главного редактора было недолгим. В 1954 году он был отстранен от руководства, но в 1958 году снова стал главным редактором и в истории журнала начался период, неразрывно связанный с его именем. Благодаря Твардовскому на страницах журнала смогла появиться небольшая повесть "Один день Ивана Денисовича" рязанского учителя Александра Солженицына, ставшая вехой не только в литературной, но и политической жизни страны. В 1970 году Твардовский был отстранен с поста главного редактора, и вскоре умер.
После смерти Твардовского до 1986 года «Новый мир» возглавляли сначала Виктор Косолапов, затем Сергей Наровчатов и Владимир Карпов.
В 1986 году журнал впервые возглавил беспартийный писатель - прозаик Сергей Залыгин, при котором тираж журнала поднялся на рекордную высоту в два миллиона семьсот тысяч экземпляров. Успех журнала был связан с публикацией многих ранее запрещенных в СССР книг, таких как "Доктор Живаго" Бориса Пастернака, "Котлован" Андрея Платонова, но особенно - произведений Александра Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", "В круге первом", "Раковый корпус".
Самыми громкими публикациями журнала за всю его историю были: «Черный человек» Сергея Есенина (1925); «Не хлебом единым» Владимира Дудинцева (1956); «Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына (1962); «Плаха» Чингиза Айтматова (1986); «Авансы и долги» Николая Шмелева (1987); «Котлован» Андрея Платонова (1987); «Доктор Живаго» Бориса Пастернака (1988); «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына (1989); «Сонечка» Людмилы Улицкой (1993); «Кавказский пленный» Владимира Маканина (1995); «Свобода» Михаила Бутова (1999) и многие другие.
В 1947-1990 годах журнал был органом Союза Писателей СССР . Но с 1991 года, благодаря новому законодательству о средствах массовой информации, журнал "Новый мир" стал подлинно независимым изданием, не связанным напрямую ни с каким из творческих союзов или общественных организаций.
С развитием перестройки устав редакции поменялся, и в какой-то момент Залыгин был уже добровольно избран редакцией главным редактором. Но в 1998 году пятилетний срок, на который его избрали, истек и Сергей Павлович баллотироваться отказался.
В 1998 году главным редактором журнала был избран литературный критик Андрей Василевский.
Сегодня как все «толстые» журналы, «Новый мир» вынужден выживать в рыночной ситуации. Невозможность существования без спонсорской поддержки, неспособность большинства потенциальных читателей приобретать сравнительно дорогой журнал, неизбежное падение общественного интереса - все это вынудило к смене редакционной политики.
Если раньше основу журнала составляли романы, публикующиеся с продолжением из номера в номер , то сегодня журнал переориентировался на "малые" формы - небольшая повесть, цикл рассказов.
Нынешний тираж журнала колеблется около цифры всего лишь в 7 тысяч.
В настоящее время «Новый мир» выходит на 256 страницах. Кроме новинок прозы и поэзии, журнал предлагает традиционные рубрики «Из наследия», «Философия. История. Политика», «Далекое близкое», «Времена и нравы», «Дневник писателя», «Мир искусства», «Беседы», «Литературная критика» (с подрубриками «Борьба за стиль» и «По ходу текста»), «Рецензии. Обзоры», «Библиография», «Зарубежная книга о России» и др.
Главным редактором является Андрей Василевский. Ответственный секретарь прозаик Михаил Бутов. Руслан Киреев руководит отделом прозы. Отдел поэзии возглавляет Олег Чухонцев, отдел критики - Ирина Роднянская, историко-архивный отдел - Александр Носов. Внештатными членами редколлегии (а ныне Общественного совета) являются Сергей Аверинцев, Виктор Астафьев, Андрей Битов, Сергей Бочаров, Даниил Гранин, Борис Екимов, Фазиль Искандер, Александр Кушнер, Дмитрий Лихачев и другие уважаемые писатели.
Материал подготовлен редакцией rian.ru на основе информации РИА Новости и открытых источников
Ежемесячный литературно-художественный журнал.
Журнал "Новый мир" выходит в Москве с 1925 года. Конечно, сегодня "Новый мир" уже другой. Меняется Россия, меняются (хотя бы по печальной причине естественной убыли) авторы, сотрудники и читатели. В настоящее время этот ежемесячный журнал художественной литературы и общественной мысли выходит на 256 страницах. Кроме новинок прозы и поэзии, журнал предлагает традиционные рубрики "Из наследия", "Философия. История. Политика", "Далекое близкое", "Времена и нравы", "Дневник писателя", "Мир искусства", "Беседы", "Литературная критика" (с подрубриками "Борьба за стиль" и "По ходу текста"), "Рецензии. Обзоры", "Библиография", "Зарубежная книга о России" и др.
Период републикации запрещенных ранее произведений уже закончился, акцент перенесен на современную литературу. Журнал считает необходимым давать читателям как можно более адекватную и разнообразную картину того, что на самом деле происходит в российской словесности. Далеко не все происходящее в ней радует сотрудников "Нового мира". И, видимо, не все то, что печатается на его страницах, всегда соответствует личным пристрастиям и эстетическим идеалам всех тех, кто делает журнал. Впрочем, эта терпимость не беспредельна. "Новый мир", стремясь к разнообразию, не считает необходимым предоставлять свои страницы для всех без исключения точек зрения и литературных экспериментов.
Культурный и демократичный, журнал спокойно следует своему, не сегодня избранному направлению, избегая экстремизма любого толка и сочетая художественную новизну с интеллектуальной основательностью и даже своего рода "академизмом". К этому можно прибавить еще два понятия – консерватизм и историзм. Сохранение памяти о прошлом сказывается во внешнем облике журнала, мало изменившимся на протяжении десятилетий, в устойчивом подборе и расположении журнальных рубрик (хотя и тут происходят естественные, подсказываемые самой жизнью, а не надуманные изменения). Обращение к предыстории, к корням каждого злободневного общественного явления и литературного факта составляет, отличительную черту публикуемого и придает ему глубину. В журнале широко представлены квалифицированно подготовленные архивные публикации и неожиданные исторические разыскания. Много места, особенно в связи с предстоящим 200-летним пушкинским юбилеем, уделяется новым исследованиям о творчестве и личности великого поэта. Редакция "Нового мира" совсем не стремится поспеть во чтобы то ни стало за быстротекущим днем с его минутными сенсациями, тут же обреченными на забвение. Журнал предпочитает больше ориентироваться на вопросы общие, чем на частные. "Новый мир", дорожащей своей независимостью, не участвует в ожесточенной "борьбе людей", хотя в то же время, как всякий русский толстый литературный журнал, он не может уклониться от участия в "борьбе идей". Факты проходят, а проблемы остаются.
Эта устойчивость, можно даже сказать – респектабельность, в лучшую сторону отличает "Новый мир" от поверхностной массовой журналистики, захлестывающей многие периодические издания. Так что позитивный образ журнала, сложившийся у читателей, как в России, так и за рубежом, вряд ли претерпит в будущем серьезные изменения.
Юрий Буйда
У кошки девять смертей
Повествование в рассказах
Семерка
О, Семерка! Настоящее - почтовое - имя ее ничего не скажет сердцу. В бывшей Восточной Пруссии, откуда еще в сорок восьмом депортировали последнего коренного немца и которую быстро, наскоро заселили жителями из областей Новгородской и Псковской, Московской и Ярославской, Калининской - Тверской и Смоленской, а также из соседней Белоруссии, названия же улицам и поселкам давали впопыхах, вот и случились десятки Вишневок и Некрасовок, немецкий Таплаккен переименовали в Таплаки, Рамау в Ровное, а вкусное народное название центральной площади областного центра - площадь Трех Маршалов (долго на ней стояли огромные портреты Василевского, Баграмяна и Жукова) заменили пресным именем вождя русской революции.
Но ведь мы о Семерке! О Семерке!
Если не считать углового дома с книжным магазином, равно принадлежавшего Семерке и Липовой, то начиналась она с дома, где жил вселенский брехун Жопсик, безвинный обладатель зеленого сердца, - раз, дальше - дом, где жил молчун Казимир, - два, больница - три, желтый узкий дом с его стаей белобрысых братьев - футболистов - четыре, детский сад - пять, дом под каской (мелкочешуйчатая черепичная кровля его уж больно напоминала кайзеровский стальной шлем с шишаком) - шесть, дом Фашиста и его вечно голодных фашистиков - семь, дом Буянихи - восемь, наш дом - девять, напротив - магазин и товарные склады, устроенные в бывшей кирхе, - десять, дом с парочкой юных евреек - давалок, томной Ларисой и бойкой рыжухой Валькой - о, как сладки были их огнедышащие устья! - одиннадцать, дом Кувалды - двенадцать, дом старухи Три Кошки, умершей в подвале на тюфяке, набитом мятыми трехрублевками, - тринадцать, дом Ивана Тихонина, храброго ратая с зелеными чертями, которых он после восьмой бутылки водки принялся выковыривать из руки вилкой, - четырнадцать, дом директора бумажной фабрики, жившего одиноко и любившего собственноручно ощипывать в ванной живых кур, - пятнадцать, дом болтливейшей на свете старухи Граммофонихи - шестнадцать, дом без номера - семнадцать, дом деда Муханова, курившего исключительно ядовитые сигареты, набитые вместо табака черным грузинским чаем высшего сорта, - восемнадцать, дом как дом - девятнадцать, дом злых собак и посторонним вход запрещен - двадцать, дом учителей - двадцать один, дом Кольки Урблюда, сумевшего пропить все, кроме звездного неба, - двадцать два, дом моей тайной возлюбленной, так никогда и не узнавшей об этом, ибо волны весенней Преголи утащили ее на дно, чтобы она под водой пересекла Балтийское море и всплыла у ног бронзовой Русалочки в Копенгагене, - двадцать три, дом с гнездом шершней в стене - двадцать четыре, фабричный клуб, бывшее немецкое офицерское казино с борделем, где по субботам и воскресеньям устраивались танцы, которые не имел права пропустить ни один владелец складного ножа старше тринадцати лет, - двадцать пять, и, наконец, дом железнодорожных путевых обходчиков Рыжего и Рыжей - двадцать шесть!.. Итого - двадцать шесть, в которых помимо упомянутых жили еще десятки семей, собак, кошек, коров, мышей, пауков, о которых незачем и говорить, потому что они и сами способны постоять за себя перед моим знанием и моей памятью.
С самого начала, от Липовой, улица была вымощена булыжником, а дальше - красным кирпичом в несколько слоев - за тыщу лет не сотрешь, не протрешь до основания - до залитой янтарем решетки из неохватных сосен, в гнездах которой покоились сизые валуны из морен, оставленных доисторическими ледниками; из начала в конец улицу, густо обсаженную липами, можно было пройти под проливным дождем и не замочить ни одной ниточки.
С одной стороны параллельно улице пролегала железная дорога, а с другой, вниз от садов - огородов, - изрезанная мелиоративными канавами болотистая равнина со стадионом в центре, упиравшаяся в высокую дамбу, за которой несла свои желтовато - зеленые воды Преголя, с плотиной и шлюзом, с Бабским берегом, где купались стар и млад и где я впервые в жизни по - настоящему утонул и был возвращен к жизни.
За фабричным клубом вздымался старинный парк с оплывшими и заросшими ежевикой зигзагами траншей, которыми неразумные фашисты пытались остановить героический напор наших войск. За парком высилась Башня, весной служившая для спуска полой воды из реки в мелиоративные каналы, тянувшиеся к Инстербургу.
О, Семерка! Эти мятежные женщины, носившие летом сатиновые халаты на одной пуговице, иногда под напором живота стрелявшей сопернице не в бровь, но в глаз, а зимой облачавшиеся в твердые, как двери чердаков и подвалов, пальто со шкурами неведомых зверей на воротнике! Эти безмятежные мужчины - алкоголики, со сросшимися на переносье белесыми бровями, в порыжелых рублевых ботинках, похожих на дохлых крыс, мужчины, которые за гроши вкалывали на фабричках и заводиках, мытарились со свиньями и кроликами, потому что на зарплату прожить было невозможно, по выходным под водку слушали радио и резались в домино, а по будням врезали отпрыскам ремнем по заднице, искренне убежденные в том, что голова для вразумления не годится. Эти столетние полуслепые и полубезумные старухи в черных плюшевых жакетах, в платочках и тюлевых шляпках, похожих на воздушных змеев, съедавшие за раз ведро слив и гулявшие под ручку по улице, оставляя за собою влажный след… Эти дети, наконец, которые готовы были убить меня только за то, что я выходил на улицу с куском хлеба, политого подсолнечным маслом и защищенного ритуальным заклинанием: «Сорок семь - сам съем!», но это был белый хлеб! Когда - при Хрущеве - ввели талоны на пшеничную муку и, кажется, на белый хлеб, мою младшую сестру озверевшие старухи сбросили с крыльца магазина: слишком много взяла в одни руки, хотя по количеству талонов было все правильно. Слава Богу, девочку успел подхватить городской сумасшедший Вита Маленькая Головка, не то она упала бы головой на брусчатку, - хотя Вита вообще-то ненавидел детей, потому что они при каждой встрече норовили плюнуть в него…
О, Семерка! Эти алые черепичные крыши в разливе липовой зелени, эта тонкая алая пыль над краснокирпичной мостовой, так красиво подсвеченная закатным солнцем, эта дурацкая сирень, пышной грудью вывалившаяся через забор детсада, это непостижимо прекрасное в своей банальности состояние блаженства, когда лежишь за парком в высоких одуванчиках, смотришь на глупейшее пронзительно голубое текучее небо и думаешь конечно же о бессмертии…
Мы живы, пока бессмертны.
О, Семерка! К сожалению, ты и есть бессмертие: мир превыше всякого ума.
